Статья посвящена анализу роли гендерного фактора в пропаганде образа союзника в условиях Первой мировой войны. Автор показывает, что в дореволюционный период участия России в войне просоюзническая пропаганда использовалась как инструмент патриотической политической мобилизации общества. Главным сюжетом такой пропаганды стали успехи союзников, прежде всего Англии и Франции, в мобилизации материальных и человеческих ресурсов в интересах войны, достижения этих стран в деле организации тыла. В публикациях прессы широко использовался гендерный язык, образы маскулинности и феминности как образцы должного мужского и женского участия в войне, патриотических усилий мужчин и женщин. Концепты идеальной мужественности в пропаганде образа союзника включали сознательную гражданскую позицию, решительность, энергию как главные атрибуты мужчины в условиях «домашнего фронта» войны нового индустриального типа. Образцом в деле национальной мобилизации в пропаганде российских СМИ до февраля 1917 г. служила Великобритания, а ее лидеры, как и главы правительств других частей Британской империи, становились персональными воплощениями мужественности. В противовес им позиция В. Вильсона до вступления США в войну рассматривалась как униженная и смиренная, что содержало негативные гендерные коннотации и противоречило идеалу мужественности. Образы женщин союзных наций играли в патриотической мобилизации особую, важную роль, воплощая самоотверженность как традиционный идеал феминности, одновременно вовлекая новые коннотации и смыслы, связанные с активной и инициативной позицией женщин в условиях войны нового типа. В период Революции 1917 г. в ситуации растущего разочарования в войне пропаганда мобилизационных усилий союзников перестала быть популярным сюжетом российского общественно-политического дискурса. Предпринимаемые самими союзниками титанические пропагандистские усилия также не дали результата. Общественный запрос на гендерное равенство, актуализированный Революцией, нашел воплощение в движении по формированию женских батальонов, ставшем и проявлением патриотической гражданской позиции женщин. Несмотря на преимущественно пропагандистское, а не военное значение, это движение также не сработало как инструмент патриотической мобилизации, продемонстрировав устойчивость гендерных стереотипов и усталость общества от войны.
