Советская пресса 1930-х гг. полна внутренних парадоксов не только по причине стремительно меняющихся критериев в оценке событий и личностей - кардинально трансформируется привычная картина мира. Идеологический инструментарий, при всей приверженности к бытовым деталям, по сути, оказывается отстранен от реальности, которую показывает с некой «высшей точки». Парадоксальность газетной информации раскрывается в визуальных образах, призванных иллюстрировать текст, решать агитационные задачи, уязвлять политических врагов, высмеивать недостатки быта и конкретных несознательных граждан. Идеологически выверенные, согласованные и перепроверенные рисунки, плакаты и карикатуры при полном отсутствии личной позиции автора не только не дублировали текст, но придавали ему несколько иное звучание, а порой раскрывали скрытую суть явлений. Газета «За тяжелое машиностроение», на протяжении многих лет являвшаяся главным печатным органом Уральского завода тяжёлого машиностроения (УЗТМ), развивалась в русле единой информационной политики. Самостоятельность редакции проявляется в производственной тематике, и наиболее интересный для исследователя материал связан с жизнью Уралмаша, с изображением местных событий и людей. Карикатура здесь важнейший инструмент для «бичевания пороков», поэтому галерея отрицательных персонажей производит большее впечатление, чем скучные и невнятные изображения передовиков и героев. Сама система графического оформления газеты - плакат с его условным языком и жаждой экстремальной ситуации, рисунок, ориентированный на натуру и бытовые реалии, карикатура с ее подчеркнуто грубой «карательной функцией» - оказывается не только разобщенной, но и внутренне непоследовательной. Подчеркнутая простота рисунков, заметная небрежность и корявость кажутся неслучайными, и можно даже говорить о неком «советском газетном стиле», который предполагает подобный синтез изображения и печатного слова. Визуальный язык при всей своей ущербности оказался все же более правдивым, чем газетный текст, невольно раскрывая и сам механизм манипуляции. Внешняя непосредственность, бойкость, динамика, экспрессия, агрессия рисунков соответствуют бурной жизнедеятельности Страны Советов, стремительным преобразованиям, героическим свершениям и бравурным маршам эпохи, но в них же можно отметить мертвенную застылость гипсовых истуканов и повторяющийся с пугающей периодичностью «гипнотический сон». Именно это порождает впечатление тягостного безмолвия. Газетные художники невольно отразили в своих «творениях» противоречивость эпохи, заявлявшей о победе над временем и оказавшейся в духовном тупике безвременья.
