В статье анализируется страшное в творчестве поэтов-адамистов с целью выявления общих для их творчества особенностей и закономерностей. Адамизм - это и синоним акмеизма, и обозначение его левого крыла, представленного именами С. Городецкого, В. Нарбута и М. Зенкевича. Принимая основные постулаты гумилевского акмеизма (поддерживаемые А. Ахматовой и О. Мандельштамом) о первозданном отношении к реальности, приоритете предметности в составе художественного мира, стремившегося обрести земные контуры и очертания, адамисты гораздо решительнее подходили к возможности считать достойным художественного осмысления широкий спектр обыденных явлений и бытовых вещей. Телесный физиологизм, животное начало в человеке, первобытные дикарские импульсы также становились для адамистов излюбленным основанием для их натуралистических изобразительных решений. Этот виталистский подход соединялся с интересом к стихийному, языческому и фольклорно-этнографическому. Носителем страшного у В. Нарбута выступают отвратительно-безобразные вещи, люди, звери, представители народной демонологии (нежить), мистические существа, покойники. Их появление и существование связано с нарушением нормы, деформацией или уродующей болезнью, появлением нечистой силы, господством смерти и тлена. Все это для героев и самого лирического субъекта было проявлением Инакового и вторжением пугающего Иного в повседневную жизнь. Материально-биологическая основа, поданная через призму грубой физиологии, животной борьбы за существование, агрессивной схватки полов, определяет трактовку страшного в поэзии М. Зенкевича. В статье рассмотрено, как в условиях выхода на свет первобытно-животных, диких подсознательных инстинктов рушатся любые наслоения культуры, свершаются страшные преступления и убийства. Эволюция страшного у Зенкевича связана с движением от эсхатологии природно-космического катастрофизма Земли к эсхатологии личности, осмыслению трагизма существования индивида. Поэзия Городецкого связана с народно-поэтической стихией, этнографическими экскурсами, интересом к социальной проблематике, антиурбанизмом. Многие тематические срезы страшного объединяют творчество Городецкого с творчеством литературных собратьев по адамизму: интерес к первичному и изначальному, народной демонологии, ночным кошмарам, смерти. Своеобразие подхода к проблеме страшного у Городецкого проявилось в художественном воплощении мотива маски, скрывающей конфликт между обманным явлением и сущностью вещей: для поэта страшны утрата индивидуальности, безликость и отчуждение.
