В 1889 г. Василий Кандинский, будучи студентом-юристом Московского университета, отправился в этнографическую экспедицию в зырянский край. Впечатления от путешествия были описаны им в дневнике, опубликованном лишь в XXI в., и в двух этнографических статьях. Используя дискурсивный, нарратологический и контекстуальный методы анализа этих документов, авторы, с одной стороны, выявляют связи художника с финно-угорской культурой, с интересом этнографов конца XIX в. к культуре народа коми, с другой - реконструируют характер метаязыка «зырянских штудий» В. Кандинского и его влияния (через годы) на живописный язык художника-авангардиста. Дневник рассматривается как своеобразный текст самоописания, в котором не только раскрывается личность будущего художника, проявляются его живописные, цветовые интенции, но и в неожиданном ракурсе предстает земля коми и сам народ (В. Кандинский описывал их неоднократно и позже). Авторы приходят к выводу о том, что эта поездка стала для молодого исследователя своеобразной инициацией, пробудившей в нем некие духовные и художнические интуиции, не вполне подвластные рациональному сознанию и попавшие в тон и ритм отечественного и западноевропейского искусства первых десятилетий нового века. «Шаманизм» В. Кандинского, т. е. его интерес к магической, обрядовой практике народов Российской империи (не только зырян), начавшийся с увлечения этнографией, в дневнике как тексте самоописания находился на периферии и сместился в центр его художественно-творческой деятельности позже, когда был проявлен и осознан, совпав с любовью к цвету и с внутренним пониманием синтонии ощущений, даваемых цветом/звуком/музыкой/словом. Во время расцвета В. Кандинского как художника эти мистические интуиции и озарения стали метаязыком его творчества и во многом определили его новаторство в области живописи.
