Статья написана на материале документальной повести С. Б. Наварской «Жизнь одной советской семьи в 30-е и 40-е годы 20 века». Стальда Борисовна Наварская (1932-2013) называет свое повествование «родословной», объединяя в нем семь биографических текстов (включая собственную автобиографию и автобиографию мужа). Этот текст, не исследованный ранее, появился благодаря ее желанию рассказать внукам и правнукам «о тяжелой и достойной жизни их предков» и был размещен на сайте Calameo незадолго до ухода из жизни автора «родословной». Повествование С. Б. Наварской, известного уралмашевского инженера-конструктора, главы конструкторской группы по разработке и внедрению малогабаритной стиральной машины «Малютка», становится возможным и необходимым в тот момент, когда горькая изнанка семейной истории (ссылки, аресты, смерти от голода и др.) может быть предана огласке и принята наравне с героическими страницами. Центральной фигурой семейной и личной истории С. Наварской является ее отец Борис Степанов, глава о котором имеет подзаголовок «Жизнь коммуниста». В статье рассматривается переплетение нескольких дискурсов, содержащихся в биографическом нарративе об отце: это фрагменты отцовского дневника и его стихи, отобранные Наварской, документы эпохи (письма, приказы, заявления, справки, акты и др.), открытое публицистически-заостренное слово дочери, позиционирующей отца как «настоящего коммуниста», идеального отца и мужа, а также более скрытые, частью бессознательные техники, позволяющие самой Наварской сохранить идеализированное представление о собственном отце. К числу последних относятся табуирование рефлексии относительно известных исторических событий, интериоризация отцовского взгляда на события и др. Раскрывается «культурный код» текста, привнесенный в историю семьи и в нарратив дочери матерью Наварской: события комментируются стихотворными цитатами или содержат аллюзии литературных произведений. В статье анализируется сочетание отцовского слова «о себе и себе подобных» и специфика его преображения в биографическом нарративе, написанном дочерью. Текст повествования об отце становится у Наварской и рассказом о себе и может быть рассмотрен как результат работы автобиографической памяти, продолжающейся в течение всей жизни ее носителя. Соположение двух типов высказываний - отцовского слова о себе и дочернего слова о нем - оказывается мощным деконструирующим механизмом текста, рассказывающим больше, чем хотел сказать автор. Текст имеет завершенную композиционную структуру, разворачивающуюся от патетической «увертюры» к намогильному плачу, где возможность катарсиса оказывается внутренне противопоставленной верности, а потому отвергается ради памяти отца, как ее понимает автор «родословной».
